©
В октябре 2012 года официальный журнал Американской ассоциации нейропсихиатров опубликовал статью «Роль психотических расстройств в истории религии». Авторы - видные доктора медицины (Эван Д. Мюррей, Майлз Г. Каннингем и Брюс Х. Прайс), с авторством многих статей и исследований, которые не оставляют иного шанса, кроме как относится ко всему ними написанному с высокой степенью внимания (для нашего контекста достаточно указать, что это ни в коем случае не какие-нибудь американские Комаровские, жаждущие признания у широкой публики). Статья вызвала широкий резонанс, но, как это часто бывает с наукоемкими, но «неудобными» материалами, несмотря на большой индекс цитируемости и количество ссылок на научные статьи внутри самой статьи (общим количеством 100 штук, что довольно много, поскольку среднее количество ссылок в одной статье в этом журнале равно 18 шт.), в более широкое поле культурного оборота не вошла. Причина ясна: авторы недвусмысленно дают понять, что основатели мировых религий страдали теми или иными психическими расстройствами. Такой вывод тем более выглядел сканадально, поскольку диагнозы - или не диагнозы, а допущения, что такие диагнозы можно было бы поставить, - делались ретроспективно и, разумеется, в условиях отсутствия осмотра пациентов - пратика, в общем-то, сама по себе находящаяся за пределами принятых в этой области стандартов. Не вызывает сомнения тот факт, что авторы этого материала достаточно хорошо осведомлены со всеми тончайшими нюансами этих требований, по причине чего значительная часть статьи пришлась на соответствующие оговорки.
В частности, уже в аннотации к статье они указывают, что «анализ показывает, что у этих людей [религиозных деятелей] были переживания, похожие на те, которые сейчас определяются как психотические симптомы, что позволяет предположить, что их переживания могли быть проявлениями первичных или связанных с аффективными расстройствами психотических расстройств. Обоснование этого предположения обсуждается в каждом случае с дифференциальным диагнозом, однако к таким выводам применяются ограничения, присущие ретроспективному диагностическому исследованию» [курсив мой - АП].
Кроме того, авторы нашли и другой способ подать данный материал таким образом, чтобы он не вызвал лишнего недовольства: «Эти результаты подтверждают возможность того, что люди с первичными психотическими симптомами и психотическими симптомами, связанными с аффективными расстройствами, оказали огромное влияние на формирование западной цивилизации. Хочется надеяться, что эти выводы приведут к росту сострадания и понимания людей, живущих с психическими заболеваниями». Аргумент, что и говорить, весомый, тем более он значим прежде всего для врачебной среды. Однако широкая публика - это очень далекая от медицины и науки сфера, и в культурном поле важен не столько взгляд на сегодняшнее сквозь призму прошлого, сколько обратное - ревизия прошлого под скальпелем бесстрастного научного взгляда. В этом смысле предпринятая видными учеными экспедиция выглядит весьма и весьма дерзкой, однако и не менее основательной. Для верующих людей - так вообще вызывающей. Однако следует отметить, что этот материал постигла традиционная участь «неудобной правды»: в среде тех, кто ее не принимает, данный взгляд предпочитают не замечать, а в тех кругах, где наукоемкая (в данном случае - так просто медицинская) рефлексия находит своих сторонников, ее представители не прилагают особых усилий, чтобы распространить свои открытия на более широкие, чем сугубо медицинские, круги общественности. Тем не менее, с течением времени все аргументы остаются представленными в своей обнадеживающей правоте и неизменности, поскольку не встречают никакой критической борьбы на языке аргументов - оппоненты избирают замалчивание как единственное оружие. Оружие ли это в действительности - мы будем знать только по исходу какого-то большого промежутка времени. В настоящий момент мы можем лишь дать обзор того, что квалифицированные специалисты считают важным сообщить тем, кто такой квалификацией не обладает и не имеет на своей стороне союзников, оснащенных подобными средствами убеждения.
Обзор
Свою статью авторы предваряют описанием следующего примера. «Мужчина в возрасте около 20 лет, страдающий параноидальной шизофренией, во время неврологического обследования рассказал, что умеет читать мысли и что на протяжении многих лет слышал голоса, рассказывающие о друзьях и незнакомцах. Он верил, что был избран Богом, чтобы дать человечеству наставления. Антипсихотические препараты, прописанные ему психиатрами, ослабляли эти способности и уменьшали количество голосов, поэтому он не хотел их принимать. Он спрашивал: «Откуда вы знаете, что голоса не настоящие?» «Откуда вы знаете, что я не Мессия?» Он указывал на то, что: «Бог и ангелы разговаривали с людьми в Библии».
К этому примеру следует добавить, что практически в каждой клинике в любой точке мира можно встретить подобные примеры. Врачи сталкиваются с этим уже хорошую сотню лет, однако мало кто из них решился проложить логическую цепочку от конкретных пациентов к основателям мировых религий.
Может показаться, что не происходит это потому, что такие эпизоды единичны и не заслуживают обобщающих выводов. В связи с этим авторы приводят неутешительную и впечатляющую статистику: «До 60 % больных шизофренией имеют религиозные мании, заключающиеся в том, что они считают себя святыми, Богом, дьяволом, пророком, Иисусом или другой важной личностью». Используя исчерпывающий референциальный ряд, авторы статьи приводят убедительные аругементы, что Авраам, Моисей, Иисус и Св.Павел - все четверо без исключений - имели в своем поведении признаки слуховых и зрительных галлюцинаций, гипер- религиозности, самовозвеличивания, бредовых идей и паранойи. Все эти случаи связаны с конкретными письменными свидетельствами, и, разумеется, каждый из них обладает той или иной конкретикой, разбором соотнесения которой с общим рядом типичных симптомов и занимаются авторы в основной части статьи.
Так, в случае с Авраамом авторы приходят к выводу, что «судя по всему, Авраам не страдал от изнурительных депрессивных или маниакальных симптомов, что снижает вероятность возникновения психозов, связанных с аффективными расстройствами, таких как депрессия с психотическими чертами, биполярное расстройство или шизоаффективное расстройство». Однако клинический профиль Авраама больше всего похож на PS (параноидная шизофрения) или PD NOS (расстройство с психотической симптоматикой, не соответствующей критериям какого-либо конкретного психотического расстройства), и, возможно, менее вероятно, на психоз, связанный с аффективным расстройством». При этом авторы тщательно разбирают все детали поведения Авраама и прибегают к обильным оговоркам, стремясь защитить себя от обвинения в натяжках. Так, анализируя некоторые переживания Авраама, авторы не забывают, например, напомнить, что мистические переживания могут быть связаны с употреблениеи галлюциногенных веществ, однако тут же осторожно резюмируют, что «растения с психоактивными свойствами ценились древними израильтянами, но прямых доказательств их реального использования для вызывания мистических переживаний у этой группы населения не обнаружено». Достаточный ли это аргумент - это каждый может решить самостоятельно. Так или иначе, но подглавок об Аврааме заканчивается простым и лаконичным выводом: «Авраам - самый ранний случай возможного психотического расстройства, известный нам по литературе».
Тщательно анализируя поведенческие характеристики Моисея, авторы делают вывод, который выглядит несколько более жестким, чем в случае с Авраамом (я сознательно опускаю весь ход их рассуждений, поскольку он, разумеется, полностью опирается на еще менее общедоступную медицинскую терминологию, чем это выглять в обобщающих выводах): «В Библии нет никаких указаний на то, что Моисей испытывал метаболические дисрегуляции или что он использовал галлюциногенные интоксиканты в качестве объяснения своих поведенческих или перцептивных изменений. Также нет никаких ключевых признаков, как уже говорилось ранее, которые бы указывали на эпилепсию как причину мистических переживаний. Он прожил долгую жизнь, более 100 лет, что говорит против наличия прогрессирующих медицинских или неврологических заболеваний. Критериям диагностики PS (параноидная шизофрения) соответствует преобладание бреда и галлюцинаций при отсутствии дезорганизации, негативных психиатрических симптомов или когнитивных нарушений. У некоторых людей с PS (параноидной шизофренией) наблюдается повышенная склонность к насилию. Повышенная склонность Моисея к насилию может рассматриваться как подтверждение диагноза PS. Разумными диагностическими альтернативами могут быть PD NOS, биполярное расстройство и шизоаффективное расстройство. Если авторство первых пяти книг Библии приписывается Моисею, то биполярное расстройство или, возможно, шизоаффективное расстройство были бы более совместимы с его писательскими способностями». Впрочем, это не вывод, а некий набор допущений, каждое из которых имеет свою доказательную базу, изложенную авторами данной статьи не только в подробностях, но и с многократными ссылками на работы узкопрофильных специалистов.
Случай Иисуса Христа - наиболее интересный для наших современников - занимает в данном исследовании наименьшее место. Авторы констатируют, что «судя по всему, его [cимптоматические] переживания [...] могут быть потенциально концептуализированы в рамках PS (параноидной шизофрении) или психоза NOS [в этом случае, как и в случае с Авраамом и Моисеем, авторы прибегают к этим определениям как к тому, что имело место как минимум - АП]. Другие разумные варианты могут включать биполярное и шизоаффективное расстройство». Рассмотрение личности Иисуса завершается относительно подробными рассуждениями о том, как предпринятое им «самоубийство по доверенности» рассматривается в психиатрических системах координат: «В Новом Завете рассказывается о том, что Иисус знал, что люди намереваются убить его, и какое-то время предпринимал шаги, чтобы избегать опасности, однако впоследствии он все-таки позволил себя задержать. Он заранее объяснил своим последователям необходимость своей смерти как прелюдии к своему возвращению (Матфея 16:21-28; Марка 8:31; Иоанна 16:16-28). Если все произошло именно так, как описано, то Иисус, похоже, намеренно поставил себя в обстоятельства, в которых он предвидел свою казнь. Хотя шизофрения связана с повышенным риском самоубийства, этот случай не является типичным. [...] Самоубийство по доверенности описывается как «любой инцидент, в котором человек, склонный к суициду, заставляет другого человека осуществить свою смерть». Существует потенциальная параллель между убеждениями и поведением Иисуса перед смертью и тем, кто преднамеренно совершает самоубийство по доверенности». В этом описании для нас важно, что Иисус - как, видимо, и некоторые его последователи, сознательно способствовал воплощению заранее продуманного драматургического плана, в котором он выступал в роли жертвы и кульминацией которого является его убийство. В терминах психиатрии, как лаконично указывают авторы, не особо распространяясь о других аспектах поведения основателя мировой религии, это называется «самоубийство по доверенности». Характерно, что именно на этом аспекте деятельности Иисуса авторы сконцентрировали свое основное внимание. И это нисколько не удивляет, если хорошо присмотреться к современным проблемам. Дело в том, что к этому же типу сюжетов можно отнести и практику террористов: индивидуальную или групповую, левых или правых - не суть важно: для медицинской системы координат эти определения ничего не дополняют и не отменяют, поскольку находятся вне поля значимых величин. Итак, просто отметим: история с сознательным выставлением себя в роли жертвы и, как логичное завершение такого сюжета, жертвы гибельной, рассматривается психиатрами как часть суицидальной драматургии - преднамеренного «самоубийства по доверенности». Авторы никак не увязывают феномен Иисуса с широкими социальными и культурными феноменами, тесно с ним связанными или находящимися с ним лишь в опосредованной зависимости (здесь уместно указать, что политические сюжеты коллективных моделей развиваются по той же логике, что и индивидуальные, и об этом также есть несколько отдельных рефлексий), однако нельзя не отметить, что сам факт сакральности религиозного лидера и его учения в ключевой своей части таковыми потому и являются, что в трагической и, как принято говорить, роковой (т.е. неотвратимой человеческими усилиями - а для нас важно, что именно таков характер тяжелого заболевания) последовательности его деяний факт добровольного принесения себя в жертву является ключевым. Величие лидера и учения именно этим и объясняются - добровольным принесением себя в жертву.
Ты видишь, ход веков подобен притче
И может загореться на ходу.
Во имя страшного ее величья
Я в добровольных муках в гроб сойду.
Это «страшное», как писал Пастернак, величье для многих служит притягательным и неопровержимым уже 2000 лет, но психиатры осторожно именуют это «самоубийством по доверенности» и им, на языке медицины, нечего возразить.
Завершает анализ психотических симптомов религиозных деятелей история Святого Апостола Павла. Авторы отклоняют гипотезу, что состояния Св.Павла объясняются тем, что он страдал височной эпилепсией: «Его перцептивные переживания, изменчивость настроения, симптомы самовозвеличивания, повышенная озабоченность религиозной чистотой и паранойяльные симптомы могут быть расценены как напоминающие заболевания психотического спектра. Психиатрические диагнозы, которые могли бы охватить совокупность его переживаний и проявлений, могут включать параноидную шизофрению, психоз NOS, психоз, связанный с расстройством настроения, или шизоаффективное расстройство».
По непонятной мне причине авторы не вычленяют тот факт, что, по их версии, всем четырем рассматриваемым религиозным деятелям была свойственна, вероятнее всего, прежде всего одна разновидность заболевания: параноидная шизофрения. Этот факт просто стоит отметить и иметь, так сказать, в прикупе, который уместно предъявить своему сознанию, когда дело дойдет до разбора обобщений или оговорок более широкого характера.
Ровно вся вторая половина рассматриваемой статьи и посвящена подобного рода обобщающим выводам и оговоркам, среди которых нет ни одной, которая не заслуживала бы отдельного внимания. Кому-то, кто имеет религиозные убеждения, некоторые из них покажутся более интересными и убедительными, чем другие. И наоборот. Можно сказать, что авторы сделали все необходимое для того, чтобы никому не удалось перетянуть их медицинские заключения и гипотезы на ту или иную сторону оценочной методики религиозных феноменов. В этом и заключается важная и, по-видимому, со временем всевозрастающая роль психиатрической редукции религиозного опыта.
Не вижу ничего более подходящего, чем привести ключевые тезисы результативной части данной работы (возможно, не ключевые, а кажущиеся сегодня более актуальными, чем другие):
1. Ретроспективный диагноз также может быть признан нарушением медицинских принципов, поскольку медицинское заключение выносится в отношении пациента, которого никто не видел и не осматривал.
2. Следует признать, что медицинские анализы, в конечном счете, могут быть неверными или неполными и всегда должны быть открыты для пересмотра при появлении новой информации.
3. Современное представление о психозе гласит, что его главной особенностью являются мыслительные процессы, отражающие крайне искаженное представление о реальности или полную потерю контакта с ней.
4. Описания наших испытуемых указывают на то, что они либо считали свои переживания не совсем правдоподобными для себя, либо понимали, что в их переживания будет трудно поверить другим, либо современники считали их сумасшедшими.
Авраам
Бытие (12:20) повествует о том, что Бог обещал Аврааму благословения, потомство и землю. Несмотря на эти заверения, страх перед смертью побудил Авраама дважды отдать свою жену на милость царей, чтобы избежать собственной казни.
Моисей
Моисей, в свою очередь, указывает Богу в Исходе (4:1), что весть, которую ему было поручено донести до израильтян, имела все шансы не быть услышанной народом, который мы сегодня характеризуем как политеистический, суеверный, а значит, скорее всего, принимающий подобные события. Их быстрый возврат к прежней религиозной практике, несмотря на ряд чудес (Исход), по-видимому, подтверждает опасения Моисея.
Иисус
В Евангелии от Марка (3:21) подтверждается случай, когда друзья и семья Иисуса считали его сумасшедшим или «не в себе». Неотъемлемой частью его повествования является то, что жители его родного города (Марка 6:1-6) и религиозные власти того времени также не приняли его послание.
Лодка, в которой находились Иисус и его последователи, прежде чем Иисус приказал буре утихнуть. «Шторм на Галилейском море» Рембрандта ван Рейна (1633)
Св.Павел
Современник Павла Фест, местный римский губернатор Иудеи, в Деяниях (26:24) воскликнул, что Павел выглядит «безумным» или не в своем уме. Эти события наиболее близки по времени к нашей теме и могут навести на мысль о психотическом типе мышления.
5. ...некоторые духовные переживания могут оказывать очень благотворное влияние на жизнь некоторых людей, позволяя им преодолевать препятствия и изменять деструктивное поведение. В ответ на эти мысли мы подчеркиваем, что наша цель - не доказать, что переживания наших испытуемых не могли быть результатом обычного религиозного опыта в контексте культурных факторов; наша цель - применить современную нейроповеденческую парадигму к переживаниям наших испытуемых и тем самым продвинуть диалог о рациональных границах перцептивного опыта.
6. ...часть людей с психотическими симптомами способна формировать интенсивные социальные связи и сообщества, несмотря на крайне искаженное представление о реальности.
7. Уилнер провел обзор литературы по теме харизматического лидерства и определил его как отношения между лидером и группой последователей, обладающие следующими свойствами:
1.
Лидер воспринимается последователями как некий сверхчеловек.
2.
Последователи слепо верят заявлениям лидера.
3.
Последователи безоговорочно выполняют указания лидера к действию.
4.
Последователи оказывают лидеру безоговорочную эмоциональную поддержку.
Кроме того, Уилнер выделяет четыре «каталитических фактора», которые присущи харизматическим лидерам. Первый фактор - это ассимиляция лидера с одним или несколькими доминирующими мифами его общества или культуры. Второй - совершение, как кажется, экстраординарного или героического подвига. Третий - проекция обладания качествами со сверхъестественной или мощной аурой. И наконец, выдающиеся ораторские способности. Можно предположить, что между нашими испытуемыми и их последователями существовала групповая динамика харизматического лидера и последователя.
8. Как люди с психическими заболеваниями занимают руководящие должности? Гаеми выдвигает гипотезу о том, что существуют ключевые элементы, связанные с психическими заболеваниями, которые могут быть полезны для лидерских способностей: реализм, устойчивость, эмпатия и креативность. Анализ деятельности нескольких известных политических, военных и деловых лидеров и обзор психологических исследований приводит его к предположению, что депрессия может быть связана с повышением каждого из этих качеств, а мания - с повышением креативности и устойчивости. Депрессия способствует тому, что лидеры становятся более реалистичными и эмпатичными, а мания - более креативными и стойкими. Он добавляет, что когда депрессия и мания встречаются вместе при биполярном расстройстве, это может привести к дальнейшему росту лидерских качеств.
9. Если рассуждать более спекулятивно, то каждый из наших испытуемых и их последователей мог быть либо инициатором, либо реципиентом в цепочке людей, передающих бредовые убеждения. Каждый реципиент затем выступал бы в роли первичного случая для другого человека. Авторам не известно ни одного случая подобной цепочки передачи бредовых убеждений, поэтому такая возможность является весьма спекулятивной. В целом, именно проницательность и способность человека к рассуждению являются важными факторами, позволяющими отличить вменяемые мыслительные процессы от психотических.
10. Существенным ограничением данного анализа является то, что мы не можем сейчас знать, в какой степени убеждения наших испытуемых формировались и поддерживались в рамках культурного «микропузыря», и в какой степени их убеждения поддавались изменению с помощью разумных процессов.
11. Любая стигма по отношению к людям с психическими заболеваниями отвергается авторами.
12. Следует признать, что когда это [психотическое расстройство с чрезвычайно интенсивным чувством сверхъестественной избранности для выполнения миссии] происходит с людьми со средним или более высоким уровнем интеллекта, сильными коммуникативными навыками, высокой степенью магнетической харизмы и способностью эффективно вызывать эмпатию, эти люди могут быть способны убедить или психологически увлечь группы или группы людей, чтобы те следовали их указаниям в течение неопределенных периодов времени. Их цели частично или полностью основаны на психотических мыслительных процессах или вдохновлены ими. Эти мыслительные процессы могут приводить к убеждениям, которые тесно связаны с другими общепринятыми в обществе убеждениями, но они не очень поддаются разуму. Страдающие этим расстройством люди могут демонстрировать сохраненную способность поддерживать социальную группу, быть очень убедительными, занимать в ней высокое социальное положение и оказывать чрезмерное влияние на других членов группы. Их убеждения могут привести к спонсированию деятельности, смертельно опасной для них самих и окружающих и выходящей за рамки норм их общества. Дезорганизация, негативные психиатрические симптомы и когнитивная дисфункция присутствуют в незначительной степени. Аффективные черты могут присутствовать, но обычно не являются изнурительными. Гиперрелигиозность будет частым сопровождением, но не обязательным, поскольку в качестве суррогата может выступать крайняя преданность другим общественно-политическим системам верований или предполагаемым внеземным или сверхъестественным силам. Такие люди способны оказывать необычайное влияние на человека и общество.
В заключение хочу отметить, что текст данной статьи известен мне довольно давно, не менее десяти лет. Однако только на четвертый год российско-украинской войны я почувствовал необходимость сделать этот обзорный материал, подразумевая, что каждый из читателей в состоянии самостоятельно сделать необходимые выводы и, надеюсь, осторожные и вполне контурные соотнесения. Полагаю, что только при соблюдении тех же норм обходительности, которые продемонстрировали авторы рассматриваемого материала, можно прийти к сколько-нибудь значимым результатам осмысления предложенных феноменов в контексте актуальных трагических событий (или последних - в контексте первых).
Авторы статьи, хорошо понимая, какие опасности сулит прикосновение к данной теме, на всякий случай напоминают в одном из мест, что "ухудшение понимания того, что у вас есть психическое расстройство, является неотъемлемой частью этого заболевания и встречается у 30-50 % людей с шизофренией".
1744